«Last Work» - вектор из мгновений

Движение - нота, звук - поворот, вибрация струны – изменение, бег на месте, словно пером завивающийся вихрь; соло, дуэт, трио, ансамбль. На сцену выходят все 18 танцовщиков «Бат-Шевы», меняются музыка, цвет, свет, костюмы. Разбросанность цветовых пятен переходит в минималистскую черно-белую шрифтовую графику танца. Текучесть разноцветных эмоций, нарочитая расхристанность, пытками повторений выработанная бескостность становятся лаконичной строгой стылостью масок трагедии и комедии, а под конец – хаосом, скрепленным непрочной лентой. Финала нет, как и нет ответов на вопрос «а что будет потом, после нас?» «Last Work» - последняя по хронологии, но не заключительная, не финальная - не опасайтесь, не переживайте зря - работа Охада Нагарина, его новый балет, новая постановка для ансамбля «Бат-Шева», еще одна ступень осмысления того, что может танец, что можно в танец, в какую степень возводится красота движения. Бесконечность выдумки, множественность вариаций, жестов, поз, возведенные в превосходную степень музыкой и потому образующие море, поток, реку, течение и движение которой уносит с собой и танцоров и зрителей к новому пониманию того, что такое танец.

Как и другие балеты Охада Нагарина «Last Work» поначалу чудится овеществленным сном, но потом, сквозь муть туманных дымовых видений проявляется выкристаллизованная чистая и четкая линия, струна вектора времени, на которую нанизаны истории каждого, или история всех, рассказы, а может и сны – хотя нет, это не сны, а скорее явь, наша реальность, прошлое и будущее, к которому мы стремимся в постоянном движении, бегом, как танцовщица-бегунья все 65 минут действия, не прекращающая ни на секунду свой бег к ускользающей цели, бег в облаке развевающего небесной синевы платья, бег богини победы Ники – крылатой богини силы, скорости и победы, стрелы которой должны точно поразить цель. А вот есть ли цель? На этот вопрос вопросов нет ответа в «Last Work» - но есть направление движения к нему.

Не думаю, что во всем
виноваты деньги, бег времени или я.
Во всяком случае, не менее вероятно,
что знаменитая неодушевленность
космоса, устав от своей дурной
бесконечности, ищет себе земного
пристанища, и мы - тут как тут.
Иосиф Бродский. «На виа Фунари». 1995

На переднем плане гибкий, как водоросль в играх волн, танцовщик выходит из собственного тела как из раковины: взгляд, неспешность, отстраненность, дыхание, касание – и взрыв, искры которого разлетаются в насыщенном ожиданием зале под звуки рыданий колыбельной на румынском языке, под колкие проникновения музыки электронной, написанной молодым немецким композитором Гришей Лихтенбергером, впервые придумавшим музыку по заказу вообще – и не к видео-арту, чем он обычно занимается, а к полноценному сценическому действию, балетной повести, ассоциации при прочтении- проглядывании которой ведут кого-то к Пине Бауш, кого-то к атлетике. К повести, где рассказывается об армии и религии, эгоизме и музыке, о мире, где черное и белое идут вместе, как угрюмость и легкость, сумрачность и свет. В повести о мире, на который нас приглашают взглянуть.

«Я всегда работаю так, чтобы каждый отрывок, каждое мгновение моих балетных спектаклей было полноценным и завершенным номером, - говорит Охад Нагарин. - Я связываю эти осмысленно-цельные сцены в длинный рассказ, никогда не заканчивающийся. Рассказ, в котором движение и время, белое и черное соединены в композицию из мгновений».
Время в этом балете растягивается, а затем в какой-то момент переходит к другой шкале измерений – громкой и виртуозной. А в каких-то других частях балета ткань времени более тонкая, просвечивающая. Танцовщица-бегунья прядет нить из мгновений, создает чувство непрерывности. Возможно то нить Ариадны, помогающая выйти из лабиринта засасывающей окружающей реальности в реальный мир каждого из нас. Для участия в «Last Work» особый тренер занимался с 4 опытными танцовщицами, готовя их к этой «атлетической» задаче – бегу на беговой дорожке в течение 65 минут, бегу, превращаемому в стрелу на пути к цели.

Охад Нагарин: «Я люблю исследовать новые пространства игры для каждой постановки с их кодами и правилами, а затем предлагютанцорам эти коды и правила в рамках иного пространства. Мне нравится наше время высоких технологий, последние дни до премьеры, последние приготовления перед выпуском работы на сцену, невероятного напряжения, когда нужно найти правильное взаимодействие между всеми элементами в каждый момент постановки. Мне нравится, что в хореографии процесс ее восприятия продолжается спустя много дней после премьеры, хотя само движение уже ушло, растаяло во времени».

Интересно, что 32-летнего композитора Гришу Лихтенбергера, родившегося в Вестфалии и живущего ныне в Берлине, Охад Нагарин нашел случайно – прослушивая записи музыки в интернете. Лихтенбергер (http://grischa-lichtenberger.com) - самоучка, исполняет свою музыку по клубах и на концертах, и говорит сам о себе, что создает не музыку, а искусство, занимаясь также и живописью и видео и «переоценкой ландшафта, как того места, где мы живем». Функциональность – не для него, а вот свобода творчества и выражения, эмоции его парадоксального и честного «звукового дизайна» настолько сильны в его музыке, что неудивительно, что он создал саундтрек для «Last Work» всего за три месяца. «Я люблю время, потраченное на создание саундтрека для работы, - говорит Нагарин. - Хотя танец не зависит от музыки, время создания музыкального ряда чем-то похоже на многочасовые медитации, где идеи могут посетить вас сами по себе».

Бег времени – популярный, даже расхожий термин. Как передать его философскую суть, символьность через физическое движение танцовщиков на сцене? Как нарисовать его мазками света, обозначить в танце? Куда исчезает время, куда бежим мы? Сопротивляемся ли мы в движении или плывем по течению, и если останавливаемся, то ради чего? Что такое боль и что такое нежность? «Last Work» задает больше вопросов, чем дает ответов, но, возможно, указывает тот путь, который к ответам приведет.

«Last Work». Ансамбль «Бат-Шева». Сезон 2014/15: Оливия Анкона, Билли Барри, Марио Бермудес-Гил, Омри Друмлевич, Брет У. Истерлинг, Ияр Эльэзра, Хсинь-И Хсианг, Рани Лебзельцер, Ори Моше Офри, Рэйчел Осборн, Шамель Питтс, Оскар Рамос, Ницан Ресслер, Ян Робинсон, Ор Меир Шрайбер, Мааян Шейнфельд, Зина (Наталья) Зинченко, Ади Златин

Хореограф: Охад Нагарин
Художник по свету: Афи Йона Буэно (бамби)
Идея саундтрека: Максим Варрат
Музыка: Гриша Лихтенбергер
Художник: Зоар Шойф
Художник по костюмам: Эри Накамура
 Постановка: ансамбль «Бат-Шева» при сотрудничестве с Фестивалем Танца в Монпелье (Festival Montpellier Danse) и Центром искусств Дрездена - Hellerau-European Center for the Arts, Dresden

Спектакли «Last Work» пройдут в тель-авивском центре «Сузан Далаль» с 1 по 6 июня,9 июня – в Ганей-Тиква, 14 июня – в Беэр-Шеве, а затем с 6 по 25 июля 2015 года – вновь в центре «Сузан Далаль».

Страница ансамбля «Бат-Шева» в фэйсбуке

Автор - Маша Хинич. к фото "Фото Гади Дагона"