Ловушка привычки

Недельная глава Пинхас содержит описание жертвоприношений, которые совершаются по различным поводам. Первое жертвоприношение – корбан тамид – ежедневное приношение. Во времена Храма действует заповедь Торы приносить жертву тамид каждый день – «одного ягненка приготовь утром, а другого – в послеполуденное время» (Бемидбар, 28:4). Это жертвоприношение совершается во все дни года, даже в Шаббат и в Йом Кипур.

В постоянстве есть свои плюсы, однако здесь же кроется и ловушка.

Эта ловушка описана в самом тексте Торы. Казалось бы, без особой необходимости Тора добавляет в середине описания жертвы тамид: «Это постоянное всесожжение, установленное на горе Синай, в благоухание, приятное Б-гу, огненная жертва» (Бемидбар, 28:6).

Какое отношение имеет жертва ола, которую приносили на горе Синай, к жертве тамид? Мы уже читали о жертвоприношениях перед горой Синай. Почему мы встречаем напоминание об этом в отрывке о ежедневном приношении?

В Сифри и Талмуде (Хагига, 6б) наши мудрецы задают вопрос: о чем нам это все говорит? По одному из мнений, жертва ола на горе Синай должна была сопровождаться возлияниями. Согласно другому, возлияния были не нужны. Кто-то говорит, что на горе Синай не совершались приношения тамид, и они начались позже. Однако, даже обсудив все эти вопросы, мы не получаем главный ответ: что делает фраза о жертве ола в разделе, говорящем о жертве тамид?

Рав Йосеф-Зундель из Саланта (великий наставник рава Исраэля Салантера) говорит: несмотря на то, что мудрецы Талмуда спорят об алахе, здесь присутствует важный мировоззренческий аспект. Он касается именно опасности привычки.

Когда что-то делается постоянно, день за днем, даже если это что-то по сути дела является открытым чудом, в какой-то момент оно может стать рутиной. Это занятие теряет новизну, делается автоматически, бездумно и без эмоций, не говоря уже о радости.

Часто «жертвами» подобной ситуации становятся важнейшие ежедневные заповеди. Например, тфиллин. Как часто бывает, его накладывают, быстро проговаривая необходимые слова из сидура – часто по памяти – чтобы успеть и на молитву, и на учебу, и не забыть купить молоко по дороге… А теперь представьте чувства юноши возраста бар мицвы, который только вступает во взрослую жизнь: с какими чувствами он накладывает тфиллин? Как он проверяет, чтобы тфиллин располагался в правильном месте, и чтобы ремешки легли так, как нужно, и чтобы все было затянуто по всем правилам! В чем разница? Спустя несколько лет заповедь тфиллин становится менее важной? Но это же совершенно обыденно! Любой взрослый еврей делает это десятки лет! Что в этом оригинального, волнительного?

С одной стороны, постоянство – это хорошо. Оглядываясь назад, мы с удовлетворением можем отметить, что не пропустили ни дня. Однако такое «постоянство» имеет прогорклый привкус залежавшегося товара. Мы исполняем заповедь, но каждый ли раз мы думаем о великом значении заповеди? Это – ловушка постоянства.

Именно поэтому Тора добавляет: «Это постоянное всесожжение, установленное на горе Синай, в благоухание, приятное Б-гу, огненная жертва», прямо посреди отрывка о ежедневном приношении.

Вспоминайте каждый раз о том первом жертвоприношении! Вспоминайте о жертве, которая была принесена у горы Синай со всем возможным энтузиазмом, новизной и вдохновением! Помните это. В каждом вашем приношении должна быть частичка того тамида – каждый день, во всех поколениях.

Это правило мы должны взять на вооружение во всех наших постоянных заповедях: тфиллин, чтение «Шма», «Шмоне Эсре»… Не стоит терять награду за заповедь во всей полноте только потому, что сама заповедь превратилась в привычку, обретя постоянную внешнюю форму. Мы должны стараться заново духовно наполнить ее.

Царь Давид сказал в Теилим: «Я просил только одного у Б-га, того лишь ищу, чтобы находиться в Доме Б-га все дни моей жизни, созерцать милость Его и посещать Его Храм» (Теилим, 27:4). Все комментаторы задают вопрос: если царь Давид хотел постоянно быть в Доме Б-га, всю свою жизнь, почему же после этого он просит возможности быть гостем, временным посетителем?

Просьба Давида – в том, чтобы быть со Всевышним всегда. Он хочет быть тем, кто постоянно пребывает в Доме Б-га, однако при этом он желает ощущать это так, как будто бы он всего лишь гость – он хочет всегда ощущать новизну и особенность!

Эта просьба, на самом деле, довольно трудно выполнима: мы ведь знаем, что эти два состояния – практически взаимоисключающие. Однако именно в этом – в достижении баланса между постоянством и ощущением духовного света заповеди – и состоит наша задача в этом мире.