В чем виновато ухо?

Раши в комментарии на этот стих приводит объяснение, почему Тора обязала прокалывать ухо рабу, который не желает выйти на волю, именно на косяке двери: «Дверь и дверной косяк были в Египте свидетелями того, как Я миновал притолоку и два косяка, и сказал: “ибо Мне сыны Израиля рабы” – Мои рабы, но не рабы рабов. А этот человек пошел и приобрел себе господина. Пусть же его ухо будет проколото при них».

На первый взгляд, не совсем ясно, по какой причине нужно наказывать ухо, ведь не ухо пошло и продало его в рабство? Однако в том, что именно ухо получает наказание, просматривается серьезное обоснование того, что корень и основа любого греха заложены в ушах – ведь если бы человек внимательно слушал и слышал слова Творца, если бы он усвоил услышанное, он бы не допустил греха.

Каким образом лучше всего показать человеку, что он действовал неверно? Об этом пишет Рабейну Йона в книге «Шаарей Тшува» (раздел второй): «И когда слышит слова наставления, должен человек пробудить свою душу и положить эти слова на сердце свое». Иными словами, прежде всего человек должен пробудиться и захотеть услышать эти слова, поскольку наставления, как правило, слушать неприятно. Об этом говорил Йосей бен Йоэзер (Пиркей Авот, 1:4): «… И впитывай с жаждой их (мудрецов Торы) слова». Тора отождествляется с водой, а одним из свойств воды является то, что если человек испытывает жажду, он почувствует вкус воды. Но если он жажды не испытывает, вода покажется ему совершенно безвкусной (поэтому на воду не произносят благословения в случае, если человек пьет ее из-за жажды). Так же слова Торы – если человек ощущает жажду изучения Торы, слова Торы станут для него сладкими, если же никакой жажды нет, он вообще не почувствует никакого «вкуса».  И в то время, когда человек слышит слова Торы (либо наставление из уст праведника), он должен постараться «положить их на сердце свое».

Однако этого недостаточно – необходимо продолжать вдумываться в эти слова, в их смысл, как пишет Рабейну Йона далее: «И будет он постоянно думать о них и обновит взгляд из сердца своего». Человек должен постоянно вспоминать наставления, каждый раз принимая их по-новому, и, как говорит далее Рабейну Йона, «до тех пор, пока не примет их душа». Если этого не сделать, наставления праведника, пусть даже самые добрые и искренние, никогда не повлияют на человека, поскольку у каждого есть свобода выбора, и если человек сам не примет и не поймет услышанное, никакие нравоучения и наставления не будут для него полезными.

Даже среди тех, кому было суждено попасть на этот миньян, было немало людей, которые потом рассказывали истории о своем чудесном спасении вопреки любой логике. Во-первых, самым большим чудом оказалось то, что не было убито или ранено еще большее количество людей, не дай Б-г. Террористы находились в синагоге одиннадцать минут до того, как прибыли полицейские и их обезвредили. Они были вооружены огнестрельным оружием, и стреляли в беззащитных людей, которых к тому же застали врасплох. Это были молодые сильные убийцы, которых специально готовили к этой бойне. Читая поминутный отчет о том, что именно там происходило, вы тут же заметите, что в первые минуты террористы потратили очень много времени попусту. По логике вещей, они могли успеть, не дай Б-г, гораздо больше.

Нет никакого сомнения в том, что рука Творца была там, даже в эти самые страшные и трагические моменты, и все происходило только по Его воле. Террористы смогли сделать только то, что было решено Свыше, не больше и не меньше.

В то время как первая группа молящихся спаслась бегством через боковую дверь, террористы открыли по ним огонь, но чудесным образом никто из них не пострадал. Повсюду были видны следы от пуль, даже на шкафу, где хранятся свитки Торы. В какой-то момент террористы увидели рава Б., который спускался по лестнице из верхнего зала и, увидев бездыханное тело рава Левина, бросился к нему. Террорист направил на него пистолет и четыре раза нажимал на спусковой крючек, но каждый раз что-то у него заедало, и он так и не смог выстрелить. Пока террорист пытался исправить пистолет, раву удалось выбежать из синагоги.

Еще один из молящихся рассказал такую же историю. Он увидел, как один из террористов прицелился ему в голову, и он начал произносить «Шма, Исраэль…». Затем он услышал, как тот спустил курок, но произошла осечка. Пока террорист пытался понять, что произошло, молящемуся удалось скрыться.

Как мы уже рассказали, рав Арье Купинский, один из четырех погибших праведников, пытался бороться с террористами и призывал всех убегать, пока он их отвлекает. Это спасло многих, так как за это время они действительно смогли выбежать из синагоги. Во время шива несколько человек сказали семье рава Арье, что они просто обязаны ему спасением их жизней.

Между прочим, один из тех, кто пришел утешать вдову рава Левина, сказал ей, что он чувствует, что рав Левин спас его и многих других своей смертью. Ведь все молящиеся услышали выстрелы еще до того, как террористы вошли в зал, где проходила молитва, и это дало многим из них возможность скрыться или же попытаться спрятаться от пуль.

После того как у первого террориста заклинило пистолет, второй террорист набросился на молящихся с топориком и ножом для разделки мяса. Одной из первых его жертв был рав Шмуэль Гольдштейн. Убийца нанес ему несколько ударов ножом, но рав, несмотря на серьезные ранения, сумел повалить его на пол. В это время еще нескольким молящимся удалось скрыться. Поднявшись, этот террорист подошел к раву Гольдштейну и вместо того, чтобы прикончить его на месте, только закричал ему: «Убирайся отсюда!»

Рав Гольдштейн «послушался», встал и выбежал из синагоги. Внизу у входа в синагогу он встретил Джоша Вайта, бывшего ученика ешивы «Махон Шломо», который проезжал на велосипеде по улице Агаси. Джош немедленно разорвал свою рубашку на полосы и забинтовал голову рава Гольдштейна.

Вскоре приехали парамедики, и рав Гольдштейн был первым из пострадавших, кому была оказана первая медицинская помощь. Тот совершенно странный, необъяснимый факт, что террористы дали раву Гольдштейну выбежать из синагоги, спас ему жизнь, так как, несмотря на тяжелые ранения, кровотечение было вовремя остановлено.

Еще раньше его двенадцатилетний сын сумел выбраться из зала, проползая буквально между ногами двух террористов.

Двое молящихся, находившиеся в правом углу зала, увидели приближавшегося к ним террориста. Один из них сумел поднять большой стол, и изо всех сил швырнул его в убийцу. Затем они оба сумели убежать через боковую дверь. Араб попытался их преследовать, но у него на пути встал перевернутый стол.

Каждый, кому было предопределено оказаться в этом миньяне и остаться в живых, вынес из этого страшного испытания трепет перед Рукой Творца, которую они воочию увидели там. Раби Хаим Озер Штернбух был одним из таких людей, и поэтому на той же неделе на исходе субботы он устроил благодарственную трапезу вместе со своим отцом гаоном равом Моше Штернбухом, главой раввинского суда Иерусалима.

Рав Гольдштейн вспоминал, когда лежал в больнице, поправляясь после перенесенных ранений:

«Первое, что я сказал, придя в себя, было: «Ашира ла-Шем бе-хаяй» – «Воспою Творца своей жизнью». И теперь я многое понимаю совсем по-иному. Я гораздо больше ценю каждую минуту подаренной мне жизни. Сейчас я осознаю, что не только тогда Творец спас меня, но каждую секунду Он беспрерывно одаривает меня этим бесценным даром – даром жизни. И конечно я понимаю, что все, что произошло там, в синагоге – это настоящее чудо, Создатель творил чудеса, чтобы спасти каждого из нас».

«Конечно, мы понимаем, что это была очень страшная и очень грустная история, но, если бы не все эти чудеса, которыми Творец нас спасал, все было бы гораздо страшнее».

Террористы сделали несколько очень странных ошибок, благодаря которым двум полицейским удалось очень быстро их обезвредить, несмотря на то, что они действовали во многом спонтанно, не имея ни оружия, ни экипировки для такой сложной операции.

Если бы террористы спрятались во внутренней части зала, к ним было бы гораздо труднее подступиться, и силам полиции понадобилось бы гораздо больше времени, чтобы вытеснить их оттуда.

Вместо этого, когда прибывшие туда полицейские открыли огонь по террористам, те решили бежать через центральный вход. И поэтому их тут же подстрелили на выходе из здания синагоги.

Решение террористов попробовать сбежать и спастись – очень странно и нетипично для такой ситуации. Обычно в таких случаях террористы совершенно не думают о своей жизни, они стараются причинить как можно больший ущерб, убить как можно больше людей, пока они еще живы, прекрасно понимая, что у них нет ни малейшего шанса остаться в живых. Для них смерть – это как бы награда за их «героизм».

Это странное поведение террористов спасло немало еврейских жизней. Если бы в то время, когда молящиеся все еще находились в синагоге, а полицейские старались защитить их, террористы вели бы себя более умно, то это могло бы, не дай Б-г, привести к огромным жертвам.

Первыми людьми, которые не находились в синагоге во время миньяна, и пришли на помощь молящимся, были парамедики Акива Полак и Янки Френкель. Акива Полак, как он рассказал нам потом, был всего в 400 метрах от синагоги, когда он получил сообщение о происходящем, и через минуту он был уже у входа в синагогу. Здесь он увидел истекающего кровью рава Гольдштейна, раны которого были перевязаны разорванной на полосы рубашкой. Он попытался предупредить их о том, что внутри перестрелка, но так как он был уже почти без сознания от полученных ранений, они этого не поняли, подумав, что, судя по ранам, полученным равом Гольдштейном, террористы вооружены только ножами, и поэтому они тут же поднялись в зал синагоги, совершенно не предполагая, что их там ожидает.

«Я вошел в холл и тут же увидел лежащее на полу тело, примерно в 10 или 12 метрах от входа», – рассказал Акива Полак, имея в виду убитого рава Кальмана Левина. «Я стал вытаскивать тело и в то же время разговаривал с диспетчером по телефону. Я сказал что-то вроде: “Кажется, тут происходит что-то серьезное”, и мне кажется, террористы услышали меня изнутри».

В тот же момент убийцы начали обстреливать обоих парамедиков, и те сбежали вниз по ступенькам, пытаясь укрыться от пуль.

«У меня просто не было времени на обдумывание плана действий», сказал он, «Просто услышав стрельбу, я побежал по лестнице вниз, пытаясь спастись. Янки Френкель, сбегая по лестнице, поскользнулся и подвернул ногу. Я услышал его крик и подумал, что террористы попали в него, но оказалось, что он не был ранен.

Ни одна из пуль не достигла своей цели, и мы оба остались живы. В это время на место прибыли два полицейских, и началась перестрелка».

«Я зашел в семью Кальмана Левина, когда они сидели шива, и сказал им, что своей смертью он спас, по крайней мере, трех человек – меня и еще двух медиков из Маген Давид Адом», – сказал рав Полак, – «Ведь, если бы мы сразу зашли в зал, где были террористы, они бы нас тут же застрелили».

Силы полиции начали прибывать волнами, но первыми появились два сотрудника дорожной полиции, Зидан Сейф и Ицик Вайцман. Оба нашли укрытие у входа в синагогу и начали перестрелку с террористами. Первым начал стрелять полицейский-друз Сейф. Перед этим он вытолкнул оттуда женщину-полицейскую, чем наверняка спас ей жизнь. Террористы попали в него, и он умер от тяжелого ранения в тот же день вечером в больнице «Шаарей Цедек».

Вайцман продолжал перестрелку, пока не прибыло подкрепление. Обоих террористов застрелили в то время, когда они пытались скрыться. Их убил третий полицейский, который оказался на месте. Впоследствии Вайцман сказал, что это было настоящее чудо, что террористы не были одеты, как молящиеся, и поэтому полицейским было так просто узнать их и обезвредить.